Православная община через вековые конфликты в Герцеговине; страдания в последней войне 1992-1995гг. и посткомфликтное возрождение Кафедральный храм нашей Епархии, Собор Святой Троицы в городе Мостар, был немилосердно разрушен в 1992 году, также, как и бездушно разбита и уничтожена Югославия. В городе Мостар, столице нашей Епархии до последней войны 1992 года проживало около 30000 православных. Сегодня же меньше 5000. Вековые жители и строители Мостара — Сербы сегодня даже не упоминаются в Уставе Кантона Герцеговина. Чтобы ответить на вопрос, что есть суть и причина такого брутального конфликта и такого систематического и «до фундамента» уничтожения одного сакрального объекта и символа Мостара — мостарской Соборной церкви, когда-то самой большой православной церкви на Балканах, что есть суть и в чем причина попытки истребления одного веками существующего объединения — сербского православного объединения в Мостаре, необходимо вернуться в историю на 2000 лет назад. Христово Евангелие на территории сегодняшней Герцеговины, проповедовал еще Святой Апостол Павел и его ученик Святой Апостол Тит. Из раннехристианского периода сохранились археологические памятники в монастыре Тврдош (IV век), монастыре Петрово недалеко от г. Требинье, в Любине, а также и известные раннехристианские базилики в Житомисличе и Циме под Мостаром. В столице США — Вашингтоне в 1994 году обговорена и утверждена Федерация Боснии и Герцеговины, состоящая из 10 кантонов, без признания Сербов на конституционном уровне. Конституционность — новолатинский термин и обозначает что-то определяющее, юридически признано, важное, главное, фундаментальное, существенное. Какое бы мы из этих значение употребили, когда речь идет о Сербах, мы не ошибимся. И не только потому что Герцеговина, как «второе» имя государства Босния и Герцеговина /данным именем она обязана сербскому воеводе из XV века герцегу Стефану Вукчичу Косаче/, не только потому что институцию с самой длительной продолжительностью в истории стран Боснии и Герцеговины, Епархию Захумско-Герцеговинскую учредил как раз основатель автокефальности сербской церкви, Святой Савва Неманич, но и в связи с более глубоким и, в общем, совокупным прошлым, которое зачастую искривляют, разбивают и пренебрегают. А когда мы уже окажемся на данной территории, получается, что в Герцеговине камень «поднять» нельзя, чтобы он же не свидетельствовал о определенности, утвержденности, важности, основательности и фундаментальности сербского народа в ней. Самый старый из дошедших до нас, аутентичный и достоверный исторический источник, говорящий о населении Сербами Балканского полуострова — это запись Константина Порфирогенета из X века, который свидетельствует о следующем: «поскольку сегодняшняя Сербия и Пагания, а также и земля Захумлянов и Травуния, а также земля Конавлян была под властью царя Ромея, а поскольку те земли были опустошены Аварами, то царь сие земли населил Сербами». Земля Захумлян — Захумле, Пагания и Травуния, вместе с территориями сегодняшней западной Черногории являются историческим ядром сербской Герцеговины, а также и Боснии. В этом смысле Герцеговина является прародиной сербской и боснийскогерцеговинской кириллической письменности: Хумские плиты (XI век), Мирославого евангелия (XII век), искусства и эпиграфская литература стечков. Самый старший надгробный памятник, который можно принять за стечак — это надгробная плита требинского жупана Грда, также из XII века. Надо ли вспоминать, что Растко Неманич, в будущем первый сербский архиепископ Савва одно время также, от имени, своего отца управлял Хумской землей? Герцеговина впервые объединилась с Боснией в XIV веке, когда ее покорил боснийский бан Степан II Котроманич. В его хартиях также сохранилось одно из первых упоминаний сербского языка и его имени к западу от Дрины в источниках местного происхождения. То, чем Герцеговина Святого Саввы, становится, дословно человеческим «резервуаром» боснийского государства, из которого во времена короля Твртка Котроманича произойдет королевство «срьБмемь н БосмГ н прнморню». Как свидетельствуют многочисленные дубровачкие хартии, а также и хартии боснийских правителей, в эти времена, т.е. в XIV и XV веках влахи, сербские животноводы, из хумской земли переплавляют всю Боснию, что, обратите внимание, совпадает с самым большим расширением искусства и письменности стечков на всех территориях, которыми управляли короли «Рашки и Боснии», т.е. Сербов, Боснии и Приморья. Именно в данный период (XV век) возникает самый известный некрополь стечков около города Столац, который, в действительности является семейным кладбищем семьи Милорадович, которые, как ктиторы монастыря Житомислич, в отличие от выдуманных богомилов, представляют собой истинную связь средневековой и османской Боснии и Герцеговины. Из этой семьи вышел знаменитый генерал Михаил Милорадович, который прославился в Бородинской битве и был одним из первых военных генерал-губернаторов Петербурга. В тяжелые времена турецкого рабства, единственным убежищем сербскому православному народу служили православные церкви и монастыри. При них действовали и школы, в которых, конечно, могли учиться только единицы. В данный период турецкого рабства Герцеговины появилась очень важная фигура, граф Савва Владиславич Рагузинский, советник русского царя Петра Великого и знаменитый дипломат, которому удалось утвердить границу между Россией и Китаем. Церковные школы были предварительным условием сербской модернизации в боснийско-герцеговинском контексте, т.е. появления класса богатых сербских торговцев, которые первые начали торговать на западный лад, ездить дальше Балканов — до Вены, Триеста и Венеции, откуда возвращались с хорошим заработком и с новым пониманием торговли и жизни. Их аршины уже не были восточными. Способы торговли и товарообмена становились более современными, рыночными, кредитными и банковскими. Именно они и есть люди, которые будут, так сказать, основоположники сербских «чарший» во всей Боснии и Герцеговине, основоположники не только современных экономических отношений, но и современных социальных связей, городской и культурной жизни и всего того, что объединяло восток с европейским западом. Православная сербская община в Мостаре также развилась под конец турецкого правления и особенно во времена управления Австро-Венгрии. Александр Гильфердинг, русский консул в Мостаре несет особые заслуги за строительство Саборного храма в Мостаре. Через него Романовы и отправили богатые дары церкви поводом ее освящения в 1873 году. Во времена Австро-Венгрии православная Герцеговина и сербское гражданское общество начало процветать. Не обращая внимания на оккупацию, Мостар, наряду с Новым Садом, стал столицей сербской культуры и литературы. Первая сербская опера «Под туманом» автора Алексы Шантича поставлена именно в Мостаре в 1908 году. Этот прогресс остановлен разразившейся Первой мировой войной в 1914 году. После, для православных Сербов, тяжелых времен Первой мировой войны, гибели большей части мужского населения, а также большего количества женщин и детей наступила двадцатилетняя передышка в Первой Югославии, после которой произошел новый погром. Еще не до конца оправившись от Первой мировой войны, православное население Мостара и Герцеговины пережило судьбу Евреев во Второй мировой войне. Уже в 1941 году начались великие страдания православных, как вступление в поход Гитлеровской Германии на православную Россию, тогда Советский Союз. Войска тогдашнего Независимого Государства Хорватия, состоящие из местных Хорватов и Мусульман начали убивать православных Сербов: женщин, детей и мужчин. Синонимом этих страданий стало село Пребиловци, одно из самых пострадавших мест Второй мировой войны вообще. В нем убиты почти все дети и женщины. В последней войне, в 1992 году, их святые мощи были заминированы и подняты на воздух /свыше 2000 новомученников/. Храм Воскресения обновлен и освящен в 2015 году. О размерах страданий Сербов, наряду с мученическими Пребилоцима, лучше всего говорит пример Мостара, где из 9469 Сербов, которые оказались в Мостаре в 1941 году, в нем остались жить и дождались конца войны менее 900 человек. Сербскйи народ свободолюбив, и как таковой, был носителем отпора фашизму через два антифашистских движения: коммунистическое и монархическое. Они, сначала вместе, а позже разделенные западными тайными службами, стали даже врагами. Таким образом большую часть сопротивления в Югославии немецким и итальянским оккупаторам составляли православные Сербы. После войны, Сербы поставлены на один уровень с народами, власти которых поддерживали немецкую оккупацию. В 1948 году Тито, президент Югославии, прекратил все связи с Россией и начал откровенное сотрудничество с западом. Тогда в «лагерях для перевоспитания» были в основном Сербы, которые не хотели прекращения связи с Россией. «Отсербливание» продолжилось силой и с помощью строго контролируемых средств массовой информации и школьных программ. После смерти Тито, дела стали еще хуже. Сербов обвинили в мажоризаци остальных народов в Югославии, а также и в связи с историческими связями с Россией. Они воспринимались, как помеха Западу для полного контроля над Югославией. «Импортированы» были «плюшевые» и «цветные» революции, начались митинги и демонстрации, а вскоре и кровавая гражданская война, в которой Сербы изгнаны из сегодняшней Хорватии. Впоследствии у них была изъята собственность, они были выгнаны из половины Боснии и Герцеговины, у Сербии отобрано Косово, десятки тысяч православных Сербов убито, в их числе женщины и дети. Два страшных удара НАТО, местной армии вместе с поддержкой НАТО, привели к тому, что Сербы перенесли новые удары. Еще хуже были медийная сатанизация и выдумки С1УЫ, ВВС, ТЬе ОиагсИап и остальных западных средств массовой информации. На основании лжи о сербской свирепости и жестокости, выдвинута самая мощная мировая военная организация против маленькой страны из нескольких миллионов жителей, чтобы проучить Россию и православный мир. На основании данного краткого исторического очерка выживания сербского народа в Герцеговине, самой южной стране славянского православия через многие глобальные и локальные конфликты, можно только поблагодарить Господа, что православие в ней все еще живет и сущесвтует. К вопросу о сути и причине немилосердного разрушения символа православия в Мостаре — его Соборного храма в 1992 году и стирания сербского народа из Устава Кантона Герцеговины в 1994 году, можно сделать вывод, что только кризис самоопределения его разрушителей и их отрицание самых себя, могло излить такое количество ненависти и разрушительный инстинкт по отношению ко всему сербскому и православному. Сербов в Мостаре в данный момент меньше чем когда-либо, всего лишь шестая часть от предвоенного. У них нет права на свой язык и историю. Но тем не менее, они их учат в кругу семьи и в школе сербского языка, истории и культуры. Сербские дети, самые лучшие спортсмены и ученики в Мостаре, знают, что они должны быть лучшими, потому что их меньше всего. Они знают, что должны быть лучшими, чтобы они были оценены, как средние. Как мы уже упомянули, Соборная церковь в Мостаре, была брутально сравнена с землей в 1992 году. Перед этим 15ого июня 1992 года она была подожжена, а потом два раза взорвана в июле 1992 года и в конце сравнена с землей. Ее обновление началось с очистки руин в 2005 году, пока работы над строительством начались в 2010 году под надзором ЮНЕСКО. Настаивание ЮНЕСКО на аутентичном, традиционном обновлении храма увеличило вдвое необходимую сумму на восстановление. Только строительная конструкция храма будет стоить больше 4.000.000,00 €. Сейчас идет ее восстановление, а вместе с ней и обновление нашей православной общины. Разрушением мостарской Соборной церкви, наши враги хотели нас стереть с лица земли, но невозможно стереть века. Восстановлением, мы хотим обновить и себя и посвидетельствовать, что после распятия приходит воскресение. Наша надежда и наше оружие есть Христос. Все людские акции — когда ими не двигает Логос — обманчивые и бесполезные, зачастую разрушительные и смертоносные, что и подтверждает история. Чем искушение в жизни народа тяжелее и мучительнее, тем больше вызов народу. И всетаки, наперекор все страданиям и бедам, если мы разрешим, чтобы в нас укрепилось осознание греха и зла, как чего-то обычного и неотвратимого, мы все меньше будем в состоянии без сомнений принять вести о Добре, Жизни и Любви. А жизнь сильнее всех грехов и зол, сильнее самой смерти. И во Ветхом и в Новом заветах основное жизненное нравоучение гласит: «Возлюби ближнего своего». Кто любит, не требует или не требует слишком, потому что любовь — это отдача, а не требование. Только то, что сделано в любви существовать будет в веках, потому что, как сказал один умный человек — только дела любви остаются. Чем больше любви в нас есть, тем меньше страха одних от других и наоборот. Поэтому я глубоко верю, что если найдем в себе силы любить и уважать друг друга, позволяя другому сохранить чувство достоинства, разности и свободы, то сможем продолжить жить вместе в мире, согласии и любви. Наша страна маленькая, с тяжелым прошлым и еще более тяжелым сегодня, но в то же время — это страна неиссякаемых духовных и материальных благ и только от нас зависит, каким будет ее будущее.
